Алексей Карпов - Владимир Святой [3-е издание]
341
См.: Древнерусские княжеские уставы… С. 14–15 и др. (в большинстве списков).
342
Согласно наиболее распространенному (но не подтверждаемому источниками) мнению, митрополит Михаил мог быть тем самым «епископом», которого действительно отправил к русам патриарх Фотий между 860 и 867 гг.; так память о Фотиевом крещении Руси сохранилась в Киеве, а само это крещение впоследствии было смешано с Крещением Руси князем Владимиром. См.: Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. 1.4. 1. С. 276–282 и др. (автор связывает Фотиево крещение не с Поднепровской, а с Причерноморской Русью); Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1. М., 1991 (репринт парижского издания 1959 г.). С. 136–137: автор ссылается на схожее мнение, вошедшее в исторические сочинения XVII в. — Густынскую летопись, Палинодий Захарии Копыстенского. (Правда, в обоих названных сочинениях XVII в. о Михаиле сообщается как о ставленнике императора Василия I Македонянина, противника патриарха Фотия.)
Особое мнение было высказано А. Поппэ, который объяснял появление имени Михаила (в Церковном уставе Владимира) тем, что в «Повести временных лет» под 988 г. находится наставление о вере, якобы преподанное новокрещенному Владимиру. Оно представляет собой сокращенный перевод Символа веры Михаила Синкелла (первая половина IX в.). Составитель Устава мог заключить, что автор Символа веры и был первым русским митрополитом (Рорре A. Michal // Słownik Staroźytności Słowiańskich. Warszawa, 1967. Т. 3. S. 242–243; Поппэ А.В. Митрополиты Киевские и всея Руси (988–1305) // Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси X–XIII вв. С. 192). Однако это предположение также кажется слишком искусственным.
Возможно и еще одно предположение. В позднейшие редакции Церковного устава князя Владимира имя Михаила могло попасть из другого схожего комплекса документов — уставной грамоты смоленского князя Ростислава Мстиславича смоленской кафедральной церкви Пресв. Богородицы и подтвердительной грамоты первого смоленского епископа Мануила Грека (1136 г.), где неоднократно упоминается имя «святого митрополита русского Михаила», а также его «слово» против тех, кто «разрушит» его установления (Древнерусские княжеские уставы… С. 144, 145), — но при этом, конечно же, имеется в виду не легендарный сподвижник князя Владимира, а реальный киевский митрополит, занимавший кафедру в 1130–1145 гг. Впрочем, такое предположение не объясняет связи между Михаилом и патриархом Фотием.
Более правдоподобно выглядит объяснение появления имени Леона, предложенное А. Поппэ: поводом к возникновению легенды о том, что Леон был первым (или одним из первых) русских митрополитов, а также что кафедра русских митрополитов первоначально находилась в Переяславле, послужило имя Леона (Льва), «митрополита Переяславля в Росии», которым надписан греческий трактат об опресноках, известный и русским книжникам. Однако это сочинение возникло не ранее 1054 г., а его автором был Леон (Лев), титулярный митрополит Переяславский в 60–70-е гг. XI в. (См. об этом: Рорре A. Le traité des azymes Λεντος μητροπολιτου της εν 'Ροωσια Пρεσφλαβας: quand, ou été par qui-a-t-il ete ecrit? // Byzantion. Bruxelles, 1965. T. 35. P. 504–527; Поппэ А.В. Русские митрополии Константинопольской патриархии в XI в. // Византийский временник. Т. 28. М, 1968. С. 85–108; Т. 29. М, 1969. С. 95–104; он же. Митрополиты Киевские… С. 192.) Однако и это предположение также не объясняет связи между именем Леона и патриархом Фотием.
343
ПСРЛ. Т. 9. С. 57, 64.
344
Евгений (Болховитинов), митр. Описание Киево-Печерской лавры. Киев, 1831. С. 115.
345
См.: Поппэ А.В. Митрополиты Киевские… С. 192–193; Купранис А. Печать Иоанна, митрополита Росии // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Материалы научной конференции. Вып. 8. Новгород, 1994. С. 205–212.
346
Современный исследователь Русской церкви Я.Н. Щапов, обратив внимание на рассказ об освящении киевской Десятинной церкви в 996 г., в котором никак не отмечено участие киевского митрополита, пришел к выводу, что митрополия в Киеве к тому времени еще не существовала; следовательно, ее учреждение можно отнести ко времени между 996 и 997/998 гг. (Щапов Я.Н. Государство и церковь… С. 28). Однако такой вывод кажется мне необоснованным. Источники не содержат ни малейших намеков на какие-либо изменения в статусе Русской церкви около этого времени, а молчание летописи и Житий об участии митрополита и епископов в похоронах князя Владимира (1015 г.) не менее красноречиво.
347
См. подробнее: Янин В.Л. Летописные рассказы о крещении новгородцев…
348
Татищев. Т. 1. С. 112–113.
349
Янин В.Л. Летописные рассказы о крещении новгородцев… С. 40–56.
350
ПСРЛ. Т. 9. С. 63–65. Позднейшая Густынская летопись (XVII в.) называет ростовского епископа Фомой; Феодор же якобы был поставлен Владимиром на кафедру во Владимир-на-Клязьме (ПСРЛ. Т. 40. С. 45).
351
См.: Успенский сборник ХП-XIII вв. С. 62; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 210–211. Об учреждении епископий в древней Руси см.: Щапов Я.Н. Государство и церковь… С. 33–56. По мнению автора, при князе Владимире были основаны епископские кафедры в Новгороде, Белгороде, Полоцке и, возможно, Турове.
352
Таково, например, позднее ростовское предание о крещении князем Владимиром Ростовской земли. Один из его вариантов, явно принадлежащий перу книжника нового времени и уснащенный вымышленными именами (типа наместников Владимира в Ростове братьев-богатырей Претича и Фрелафа Демьянов) и подробностями (например, основание при епископе Иларионе, современнике Владимира, храма Св. Кирика и Улиты в ближнем к Ростову селении Угодичи), читался в т. н. «Хлебниковском летописце», использованном известным ростовским краеведом и сочинителем А.Я. Артыновым (см.: Рапов О.М. Русская церковь… С. 306–308). Удивительно, но современный историк полностью принимает показания этого плода сочинительства нового времени (как, впрочем, и многих других подобных произведений) и даже предполагает, что это сказание, наряду с рассказом о крещении киевлян «Повести временных лет», составляло часть некоего «единого произведения» — «сказания о крещении Руси или какого-то особого жития князя Владимира» (!) и рассчитывает на основе приведенных в сказании дат точное время пребывания князя Владимира в Ростове (там же. С. 308–310). К тому же роду местных легенд относятся и многочисленные предания об основании самим Владимиром или во времена Владимира тех или иных церквей и монастырей — например, ростовского Богоявленского, Лещинского под Пинском, Антониева (Киево-Печерского), Успенского собора во Владимире и т. д. Пинежский летописец XVII в., например, был убежден в том, что первый епископ «греченин» был поставлен именно в Белоозеро, а уже затем по другим русским градам (в Чернигов, Ростов, на Волынь, в Новгород) (см.: Коптев А.И. Пинежский летописец XVII в. // Рукописное наследие Древней Руси (По материалам Пушкинского дома). Л., 1972. С. 68).
